«Нет никакого меня, когда я пишу. Есть только герои»

Писатель, сценарист, лауреат литературных премий «Ясная поляна», НОС, «Новые горизонты», преподаватель на курсе Band «Ровесник» Рагим Джафаров о своём новом книжном сериале «Башня тишины».

Про достоверность — как всегда. Очень много консультаций и погружение. Пишете про незрячего? Закрываете, заматываете, заклеиваете глаза и идёте гулять по городу. Многое сразу становится понятнее на уровне ощущений и переживаний. С завязанными глазами я погулял по Москве, прокатился на метро, попил кофе в каком-то заведении. В общем, попробовал сделать самые простые вещи, которые обычно сложностей не вызывают. Можете попробовать повторить этот опыт сами, но обязательно попросите кого-нибудь вас подстраховать. Это довольно опасное упражнение.

А ещё вокруг героя уже родилась шутка. Мои читатели знают, что я не люблю описания, а незрячий герой даёт возможность свести их к минимуму.

— Синестезия — довольно распространённое явление. В том или ином виде оно свойственно очень многим людям. Например, я воспринимаю музыку визуально. Могу сказать, какого цвета та или иная песня. Что, кстати, приводит к тому, что классическую музыку слушать трудно, очень богатая палитра цветов и узоров.

Но голоса у меня на цвета не раскладываются, это художественный приём. Хотя я слышал и о таких случая синестезии. Если рассуждать чисто технически, то мне надо было компенсировать отсутствие зрения у героя, как-то сбалансировать его. Поэтому я дал ему такую способность.

— Я скажу больше, чтобы написать этот текст, я посещал много локаций, которые никак не упоминаются. Важную роль в книге играет зороастрийская мифология. А чтобы разобраться в этом вопросе невозможно просто послушать лекции и почитать книжки. Это очень древняя (вероятно, древнейшая из монотеистических), очень разная в разные периоды времени религия, которая очень сильно повлияла на все авраамические религии и западную культуру.

Невозможно разбираться в ней, не посетив парсийскую общину в Индии, не съездив в Иран, где зороастризм и родился. Не побывать в башне тишины или в главном храме огня. Нельзя не поговорить с мобедом и не посмотреть хотя бы на один из главных огней.

Поэтому да. Все локации я посещал лично.

— Не знаю. Наверное, во многом повлияла моя попытка понять, где началась история моей семьи. Два года назад умер мой дедушка. Он был последним в нашем роду, кто умел читать на фарси. И в моей памяти навсегда отпечаталось, как он сидит в своем кресле и водит длинными, тонкими пальцами по непонятно для меня, волшебной, мистической вязи в книге.

И я поехал посмотреть на его родину — Иран. Не в попсовый Тегеран, а в настоящий Иран. Исфахан, Кашан, Йезд. И под современным (по меркам этой древней культуры) арабизированным исламским слоем я обнаружил зороастризм и как будто бы настоящую жизненную силу этого народа.

Почему Баку? Потому что я там родился, жил. И этот до сих пор мистический город когда-то был зороастрийским. В окрестностях до сих пор сохранились алтари и храмы огня. Само название Азербайджан по многим версиям уходит именно к тем временам. Страна огней.

— Тут сложно с формулировками. Нет никакого меня, когда я пишу. Есть только герои. Если есть я, то что-то пошло не так и можно всё переписывать.

Но в процессе работы с материалом я, конечно, меняюсь. Думаю, это очевидно по предыдущим ответам.

— Врите. Плохой, конечно, совет, но хороший диалог должен обманывать. Герои не обмениваются информацией, герои пытаются влиять друг на друга словами. Диалог — не средство коммуникации, а средство влияния.

Полагаю, единственная причина, по которой у меня хорошо получаются диалоги — я очень много врал в детстве.

— Взросление я особенно остро ощущаю, когда залезаю на турник или брусья после длительного перерыва. Сразу понятно, что мне уже не 20. В остальном — взросление исключительно вопрос масштаба моей ответственности.

— Главное, о чём я жалею в связи с экранизацией «Сато», — я отстранился от сценария. И киношники допустили одну ошибку. С точки зрения кино сделали всё правильно, с точки зрения взаимодействия героев, а в данном случае двух психологов создали ситуацию, которая просто и однозначно показывает вопиющий непрофессионализм главной героини.

Это, видимо, тоже к вопросу об ответственности. Теперь я решил, что если что-то должно быть испорчено, то только моими руками. Поэтому с другим сериалом по моей книге я работаю очень плотно. Буквально сам пишу сценарий. Но работа сценариста (над собственной историей или нет) — это отдельная история.